1-ая часть
«Мы рождены, чтоб Кафку сделать былью»
Этот шутливый, как многим кажется, тезис - утопия советских времён, когда социалистический реализм, словно Колосс на глиняных ногах, всё ещё отбрасывал свою гигантскую серую тень на всё живое в пространстве тогдашнего СССР, но уже наметились и начали проползать невидимые трещины в его основании, оказался на поверку ни чем иным, как мощным призывом к решительным действиям по конструированию другой, альтернативной, реальности.
Призыв этот был услышан лишь избранными – среди них оказался и тот, чьё духовное наследие мы попытаемся проанализировать в рамках изложенной статьи.
Эх, если знали бы отцы советского народа, вершители судеб людей на 1/6 части суши, а также в противовес им, тогдашние инакомыслящие и им сочувствующие, что ещё в 60–70-80-е годы прошлого века жил и работал в Советском Союзе человек, который в недрах советской имперской машины задумал страшную для себя, как коммуниста, ересь – построить миры великого Кафки в реальной жизни.
Сомнений быть не может – творчество Франца Кафки сыграло огромную роль в становлении Гейдара Алиева, как архитектора независимого азербайджанского государства и как духовного поводыря нации.
Гейдар Алиев был великим мечтателем. Я бы даже осмелился предположить, что он был великим мистиком и гностиком.
Визионерский дар помогал Гейдару Алиеву быть также жестким прагматиком и практиком.
Способный предвидеть будущее, он понимал, что его миссия заключается не столько в обретении геополитической независимости Азербайджана, сколько в создании такой формы коллективного сознания, при которой народ:
1) может быть защищён от любых внешних и внутренних идеологически-подрывных воздействий;
2) будучи защищён извне и изнутри, народ может познать сокровенное Знание, дарующее коллективное умиротворение;
3) может обрести Путь великого отречения и недеяния;
4) обретёт своего Будду, Мошиаха, Иисуса и Мухаммеда в едином лице.
Говоря простым языком, Гейдар Алиев поставил перед собой цель подарить людям своей страны Вселенское Счастье и Гармонию Вечной Радости в этом огромном мире Печали. Ни дать ни взять цели, достойные божественных посланников. Но вы спросите: «При чём тут Кафка?» Не торопитесь, всему свой черёд.
Несомненно, что для Алиева факт обретения страной независимости являлся трамплином для осуществления Великой Кафкианской революции.
Что же это такое – Великая Кафкианская революция?
Для детального анализа этого термина обратимся к художественным эпизодам разных литературных эпох и постараемся сопоставить их с личностью Алиева.
Эпизод 1.
«На его челе
о благе общем запечатлены заботы;
Строгие черты лица являли мудрость княжескую,
Он и падший был велик…»
Эти строки из поэмы «Потерянный рай» принадлежат английскому поэту 17 века Джону Милтону и посвящены демону Вельзевулу, падшему ангелу из свиты Сатаны. Первое упоминание о Вельзевуле содержится в Евангелии. Вельзевул у Милтона обладает чертами, которые присущи и нашему герою – решительностью, силой, преданностью, мудростью.
«О благе общем запечатлены заботы…»
Запомните эти строки, они являются одной из главных характеристик к портрету нашего героя.
Эпизод 2.
Вереница слепых, словно сошедших с брейгелевского полотна, идет по запыленной дороге. Их ведет такой же слепец, который притворяется зрячим, а может быть, и сам верит в это. Оборванные, нищие, жалкие, они бредут по дорогам Фландрии, оступаясь и падая в грязь. На ощупь роются они в кошельке, выискивая последние гроши, и появляются то тут, то там, тревожно вопрошая друг друга: «Кто это? Что это?»
«Это праздник, праздник, — отвечает им слепой поводырь, глядя незрячими глазами на костер, в пламени которого погибает угольщик Клаас.
Вспомнили?
Тиль Улленшпигель
Конечно же, это жуткая сцена из романа Шарля де Костера «Легенда об Улленшпигеле». Полная жгучей боли за поруганную родину, книга рассказывает о вечном стремлении народа к свободе, о несломленном и непобедимом духе Фландрии, полномочным представителем которого стал герой фламандского эпоса Тиль Улленшпигель, отважный бедняк, энергичный и хитрый бродяга, весельчак и балагур. Но не зря я предложил вниманию читателя вереницу слепцов. Разве не слепы те, о ком с таким царственным пренебрежением рассуждает не лишенный обаяния тиран, император Карл V:
«Чем больше возлюбленный повелитель взвалит на них налогов и конфискаций, тем больше будут они его страшиться и любить. Благодаря мне в Нидерландах погибло пятьдесят тысяч человек. Теперь я покидаю престол, а они хнычут».
Вам стоит запечатлеть в памяти и эту фразу, читатель, она нам ещё пригодится.
Идём дальше.
Эпизод 3.
«Уродлив человек и дни его печальны
Одежду носит он, поскольку изначальной лишился чистоты,
Себя он запятнал и рабству грязному надеть оковы дал
на гордое своё божественное тело».
А это уже Артур Рембо, один из глашатаев французского символизма второй половины 19 века.
Надо понимать, что в художественном мире Рембо - человек, как микрокосм, безвозвратно потерян для себя, поэт в него (читай «в себя») не верит, потому что человека окружают призраки страстей его, стремления его низменны, голос его всё больше похож на карканье воронья и нет спасения мятежному духу его. Стоит отметить, что Рембо намеренно жил жизнью распутника (он зарабатывал на жизнь проституцией, причём в клиентах у него были только мужчины), при этом он изложил свои новые эстетические воззрения следующим образом: «чтобы стать провидцем, ясновидящим, поэт должен освободиться от оков, которые удерживают обычное "я" от связи с неведомым бесконечным. Он должен стать кем-то вроде преступника, обязан пожертвовать всем для того, добиться сознательного разрушения рассудка". С другой стороны, поэзия Рембо наполнена прекрасными образами-воспоминаниями о чистом прошлом человека и где-то там, в глубинах сердца, он таит слабую надежду на пришествие того, чьё имя будет усладой для души, которому будут уготованы слава и почести мира в их сакральном понимании.
Запомните и эти слова, дорогие мои:
«…он должен стать кем-то вроде преступника…», несомненно, это ещё один штрих к пониманию личности нашего героя.
А теперь приготовились – мы с вами в театре, прозвенел последний звонок, возвещающий о начале спектакля, свет в зале гаснет, на сцену выходят двое, зритель погружается в сон…
Теймур Надир солист рок-группы Coldunya.
Мысли, выраженные в статье, являются личным мнением автора
«Мы рождены, чтоб Кафку сделать былью»
Этот шутливый, как многим кажется, тезис - утопия советских времён, когда социалистический реализм, словно Колосс на глиняных ногах, всё ещё отбрасывал свою гигантскую серую тень на всё живое в пространстве тогдашнего СССР, но уже наметились и начали проползать невидимые трещины в его основании, оказался на поверку ни чем иным, как мощным призывом к решительным действиям по конструированию другой, альтернативной, реальности.
Призыв этот был услышан лишь избранными – среди них оказался и тот, чьё духовное наследие мы попытаемся проанализировать в рамках изложенной статьи.
Эх, если знали бы отцы советского народа, вершители судеб людей на 1/6 части суши, а также в противовес им, тогдашние инакомыслящие и им сочувствующие, что ещё в 60–70-80-е годы прошлого века жил и работал в Советском Союзе человек, который в недрах советской имперской машины задумал страшную для себя, как коммуниста, ересь – построить миры великого Кафки в реальной жизни.
Сомнений быть не может – творчество Франца Кафки сыграло огромную роль в становлении Гейдара Алиева, как архитектора независимого азербайджанского государства и как духовного поводыря нации.
Гейдар Алиев был великим мечтателем. Я бы даже осмелился предположить, что он был великим мистиком и гностиком.
Визионерский дар помогал Гейдару Алиеву быть также жестким прагматиком и практиком.
Способный предвидеть будущее, он понимал, что его миссия заключается не столько в обретении геополитической независимости Азербайджана, сколько в создании такой формы коллективного сознания, при которой народ:
1) может быть защищён от любых внешних и внутренних идеологически-подрывных воздействий;
2) будучи защищён извне и изнутри, народ может познать сокровенное Знание, дарующее коллективное умиротворение;
3) может обрести Путь великого отречения и недеяния;
4) обретёт своего Будду, Мошиаха, Иисуса и Мухаммеда в едином лице.
Говоря простым языком, Гейдар Алиев поставил перед собой цель подарить людям своей страны Вселенское Счастье и Гармонию Вечной Радости в этом огромном мире Печали. Ни дать ни взять цели, достойные божественных посланников. Но вы спросите: «При чём тут Кафка?» Не торопитесь, всему свой черёд.
Несомненно, что для Алиева факт обретения страной независимости являлся трамплином для осуществления Великой Кафкианской революции.
Что же это такое – Великая Кафкианская революция?
Для детального анализа этого термина обратимся к художественным эпизодам разных литературных эпох и постараемся сопоставить их с личностью Алиева.
Эпизод 1.
«На его челе
о благе общем запечатлены заботы;
Строгие черты лица являли мудрость княжескую,
Он и падший был велик…»
Эти строки из поэмы «Потерянный рай» принадлежат английскому поэту 17 века Джону Милтону и посвящены демону Вельзевулу, падшему ангелу из свиты Сатаны. Первое упоминание о Вельзевуле содержится в Евангелии. Вельзевул у Милтона обладает чертами, которые присущи и нашему герою – решительностью, силой, преданностью, мудростью.
«О благе общем запечатлены заботы…»
Запомните эти строки, они являются одной из главных характеристик к портрету нашего героя.
Эпизод 2.
Вереница слепых, словно сошедших с брейгелевского полотна, идет по запыленной дороге. Их ведет такой же слепец, который притворяется зрячим, а может быть, и сам верит в это. Оборванные, нищие, жалкие, они бредут по дорогам Фландрии, оступаясь и падая в грязь. На ощупь роются они в кошельке, выискивая последние гроши, и появляются то тут, то там, тревожно вопрошая друг друга: «Кто это? Что это?»
«Это праздник, праздник, — отвечает им слепой поводырь, глядя незрячими глазами на костер, в пламени которого погибает угольщик Клаас.
Вспомнили?
Конечно же, это жуткая сцена из романа Шарля де Костера «Легенда об Улленшпигеле». Полная жгучей боли за поруганную родину, книга рассказывает о вечном стремлении народа к свободе, о несломленном и непобедимом духе Фландрии, полномочным представителем которого стал герой фламандского эпоса Тиль Улленшпигель, отважный бедняк, энергичный и хитрый бродяга, весельчак и балагур. Но не зря я предложил вниманию читателя вереницу слепцов. Разве не слепы те, о ком с таким царственным пренебрежением рассуждает не лишенный обаяния тиран, император Карл V:
«Чем больше возлюбленный повелитель взвалит на них налогов и конфискаций, тем больше будут они его страшиться и любить. Благодаря мне в Нидерландах погибло пятьдесят тысяч человек. Теперь я покидаю престол, а они хнычут».
Вам стоит запечатлеть в памяти и эту фразу, читатель, она нам ещё пригодится.
Идём дальше.
Эпизод 3.
«Уродлив человек и дни его печальны
Одежду носит он, поскольку изначальной лишился чистоты,
Себя он запятнал и рабству грязному надеть оковы дал
на гордое своё божественное тело».
А это уже Артур Рембо, один из глашатаев французского символизма второй половины 19 века.
Надо понимать, что в художественном мире Рембо - человек, как микрокосм, безвозвратно потерян для себя, поэт в него (читай «в себя») не верит, потому что человека окружают призраки страстей его, стремления его низменны, голос его всё больше похож на карканье воронья и нет спасения мятежному духу его. Стоит отметить, что Рембо намеренно жил жизнью распутника (он зарабатывал на жизнь проституцией, причём в клиентах у него были только мужчины), при этом он изложил свои новые эстетические воззрения следующим образом: «чтобы стать провидцем, ясновидящим, поэт должен освободиться от оков, которые удерживают обычное "я" от связи с неведомым бесконечным. Он должен стать кем-то вроде преступника, обязан пожертвовать всем для того, добиться сознательного разрушения рассудка". С другой стороны, поэзия Рембо наполнена прекрасными образами-воспоминаниями о чистом прошлом человека и где-то там, в глубинах сердца, он таит слабую надежду на пришествие того, чьё имя будет усладой для души, которому будут уготованы слава и почести мира в их сакральном понимании.
Запомните и эти слова, дорогие мои:
«…он должен стать кем-то вроде преступника…», несомненно, это ещё один штрих к пониманию личности нашего героя.
А теперь приготовились – мы с вами в театре, прозвенел последний звонок, возвещающий о начале спектакля, свет в зале гаснет, на сцену выходят двое, зритель погружается в сон…
Теймур Надир солист рок-группы Coldunya.
Мысли, выраженные в статье, являются личным мнением автора