На днях в Тбилиси проходила 6-я конференция СМИ Южного Кавказа, организованная ОБСЕ. В работе конференции принял участие спецпредставитель ОБСЕ по свободе СМИ Миклош Харашти. Он дал интервью РадиоАзадлыг, которое мы приводим к Вашему вниманию:
- Как бы вы охарактеризовали ситуацию в трех странах Кавказа?
- Очевидно, что плюрализм существует гораздо больше в Грузии, чем в двух других странах. Но во всех трех странах есть проблемы. А именно, нет полной прозрачности в том, кто же настоящий собственник - владелец медиа-структуры. Существует же закон, который обязывает обнародовывать реальных владельцы до седьмого уровня – вплоть до конца цепочки. Но этого не происходит в южнокавказских странах.
Я считаю, что без обеспечения прозрачности плюрализма не будет. Есть недоверие общественности к правительству. Мы простились с коммунизмом. Но общественность инстинктивно считает, что тот, кто платит - тот и заказывает музыку. И это чувство не исчезнет до момента ясности в вопросах собственности.
Вторая плоскость – это запугивание журналистов. В этой связи я считаю, что ситуация в Азербайджане самая плохая. Азербайджан является главным тюремщиком журналистов не только Южного Кавказа, но и во всем регионе ОБСЕ.
Даже если мы будем приветствовать принятия решений со стороны властей о прекращении уголовного преследования за диффамацию, им все равно придется прекратить аресты журналистов по другим предлогам тоже. И самое главное, журналисты, которые находятся в тюрьмах, сразу же должны будут быть освобождены.
Два главных редактора основных газет находятся в тюрьме по уголовному предлогу, не относящемуся к журналистике. Арест двух молодых блоггеров только увеличил впечатление, что тюремное заключение рассматривается в Азербайджане в качестве инструмента контроля.
Считаю, что есть хорошая возможность для превращения Южного Кавказа в зону, свободную от арестов журналистов. Это был бы показателем большого развития, но для этого необходимы дальнейшие шаги.
Говорю это потому, что в Грузии уже нет уголовного преследования за сказанные мысли, а в Армении тюремное заключение для журналистов исключено из Уголовного кодекса. Вот почему у меня есть надежда на отмену уголовной ответственности за диффамацию в Азербайджане.
- Вы покидаете свой пост в марте 2010 года. Существуют ли какие-либо безотлагательные вопросы, которые вы хотели бы решить перед завершением работы на своем посту?
- Мне очень хотелось бы увидеть отмену уголовной ответственности за диффамацию в Азербайджане. Это моя цель. Я надеюсь, что правительство поможет мне добиться этой цели.
Хотел бы, чтобы мой преемник продолжил и сохранил начатый мною курс. Со стороны журналистов мне очень хотелось бы увидеть более глубокое понимание важности профессионализма в освещении событий, понимания, что сколько сил уходит на поддержание демократии и доверия общества к профессиональной журналистике.
- Ваша работа считается исключением среди международных организаций, в силу ее приверженности прозрачности оценки ситуации. Другие международные организации, в основном, предпочитают высказываться по проблемам более дипломатично.
Какие действия вы ждете от своих коллег в других международных организациях и в других отделениях ОБСЕ? Как вы думаете, что они могут сделать для улучшения ситуации?
- Многие международные организации сегодня не имеют четкой приверженности к защите прав человека. В последнее время продвижение демократии ассоциируется с войнами, чем и получила отрицательную репутацию. Ведь для многих людей трудно понять, что как жестокость может привести к соблюдению прав человека и демократизации. Нельзя допустить, чтобы это отрицательно сказалось на соблюдении прав человека.
Обращаюсь ко всем международным организациям: непрерывно публикуйте и часто называйте имена пострадавших. Это тот инструмент, который поможет жертвам усилить их стойкость и не оставит их в одиночестве. Они почувствуют поддержку международного сообщества. В то же время, это инструмент, который не ухудшит отношений между властями страны и международными организацими. Можно и в этой ситуации продолжить сотрудничество в сфере геополитики, военных отношений, энергетического бизнеса. Но те, кто утверждают, что являются представителями демократии, должны быть абсолютно конкретным и доказать всем, что желают заниматься защитой прав людей.
Это, вероятно, крупнейшая поддержка демократии, которую можно оказать из-за рубежа.
- Встречались ли вы с Ильхамом Алиевым?
- Три раза
- Как долго вы не видели его?
- Пару лет. Думаю, около двух лет.
- Почему?
- Я приезжаю в Азербайджан раз в год. Последний раз мы не смогли встретиться. Мне сказали, из-за отсутствия возможности, у президента не было времени.
- У вас есть что передать ему? Мы можем помочь с этим.
- Я думаю, он прекрасно понимает важность отмены уголовной ответственности. Мы говорили об этом с ним много раз. Однажды это было в 2005 году, когда он ввел мораторий на привлечение к суду журналистов. Я надеялся, что это приведет к полному запрету. Но этого не произошло. Хотя, я имею доказательства того, что он прекрасно осознает значение и ожидания в этой связи. Я желаю ему воли пойти на это и запретить в своей стране тюремный механизм как инструмент контроля СМИ.
- У вас есть что передать журналистам, которые в тюрьме - Ганимат Захиду, Эйнулле Фатуллаеву, и блоггерам - Эмину Милли и Аднану Гаджизаде?
- Эти мужественные люди не должны чувствовать себя одинокими. Я верю, что на Южном Кавказе близко то время, когда эти люди станут последними узниками совести в хорошем смысле этого слова.
- Как бы вы охарактеризовали ситуацию в трех странах Кавказа?
- Очевидно, что плюрализм существует гораздо больше в Грузии, чем в двух других странах. Но во всех трех странах есть проблемы. А именно, нет полной прозрачности в том, кто же настоящий собственник - владелец медиа-структуры. Существует же закон, который обязывает обнародовывать реальных владельцы до седьмого уровня – вплоть до конца цепочки. Но этого не происходит в южнокавказских странах.
Я считаю, что без обеспечения прозрачности плюрализма не будет. Есть недоверие общественности к правительству. Мы простились с коммунизмом. Но общественность инстинктивно считает, что тот, кто платит - тот и заказывает музыку. И это чувство не исчезнет до момента ясности в вопросах собственности.
Вторая плоскость – это запугивание журналистов. В этой связи я считаю, что ситуация в Азербайджане самая плохая. Азербайджан является главным тюремщиком журналистов не только Южного Кавказа, но и во всем регионе ОБСЕ.
Даже если мы будем приветствовать принятия решений со стороны властей о прекращении уголовного преследования за диффамацию, им все равно придется прекратить аресты журналистов по другим предлогам тоже. И самое главное, журналисты, которые находятся в тюрьмах, сразу же должны будут быть освобождены.
Два главных редактора основных газет находятся в тюрьме по уголовному предлогу, не относящемуся к журналистике. Арест двух молодых блоггеров только увеличил впечатление, что тюремное заключение рассматривается в Азербайджане в качестве инструмента контроля.
Считаю, что есть хорошая возможность для превращения Южного Кавказа в зону, свободную от арестов журналистов. Это был бы показателем большого развития, но для этого необходимы дальнейшие шаги.
Говорю это потому, что в Грузии уже нет уголовного преследования за сказанные мысли, а в Армении тюремное заключение для журналистов исключено из Уголовного кодекса. Вот почему у меня есть надежда на отмену уголовной ответственности за диффамацию в Азербайджане.
- Вы покидаете свой пост в марте 2010 года. Существуют ли какие-либо безотлагательные вопросы, которые вы хотели бы решить перед завершением работы на своем посту?
- Мне очень хотелось бы увидеть отмену уголовной ответственности за диффамацию в Азербайджане. Это моя цель. Я надеюсь, что правительство поможет мне добиться этой цели.
Хотел бы, чтобы мой преемник продолжил и сохранил начатый мною курс. Со стороны журналистов мне очень хотелось бы увидеть более глубокое понимание важности профессионализма в освещении событий, понимания, что сколько сил уходит на поддержание демократии и доверия общества к профессиональной журналистике.
- Ваша работа считается исключением среди международных организаций, в силу ее приверженности прозрачности оценки ситуации. Другие международные организации, в основном, предпочитают высказываться по проблемам более дипломатично.
Какие действия вы ждете от своих коллег в других международных организациях и в других отделениях ОБСЕ? Как вы думаете, что они могут сделать для улучшения ситуации?
- Многие международные организации сегодня не имеют четкой приверженности к защите прав человека. В последнее время продвижение демократии ассоциируется с войнами, чем и получила отрицательную репутацию. Ведь для многих людей трудно понять, что как жестокость может привести к соблюдению прав человека и демократизации. Нельзя допустить, чтобы это отрицательно сказалось на соблюдении прав человека.
Обращаюсь ко всем международным организациям: непрерывно публикуйте и часто называйте имена пострадавших. Это тот инструмент, который поможет жертвам усилить их стойкость и не оставит их в одиночестве. Они почувствуют поддержку международного сообщества. В то же время, это инструмент, который не ухудшит отношений между властями страны и международными организацими. Можно и в этой ситуации продолжить сотрудничество в сфере геополитики, военных отношений, энергетического бизнеса. Но те, кто утверждают, что являются представителями демократии, должны быть абсолютно конкретным и доказать всем, что желают заниматься защитой прав людей.
Это, вероятно, крупнейшая поддержка демократии, которую можно оказать из-за рубежа.
- Встречались ли вы с Ильхамом Алиевым?
- Три раза
- Как долго вы не видели его?
- Пару лет. Думаю, около двух лет.
- Почему?
- Я приезжаю в Азербайджан раз в год. Последний раз мы не смогли встретиться. Мне сказали, из-за отсутствия возможности, у президента не было времени.
- У вас есть что передать ему? Мы можем помочь с этим.
- Я думаю, он прекрасно понимает важность отмены уголовной ответственности. Мы говорили об этом с ним много раз. Однажды это было в 2005 году, когда он ввел мораторий на привлечение к суду журналистов. Я надеялся, что это приведет к полному запрету. Но этого не произошло. Хотя, я имею доказательства того, что он прекрасно осознает значение и ожидания в этой связи. Я желаю ему воли пойти на это и запретить в своей стране тюремный механизм как инструмент контроля СМИ.
- У вас есть что передать журналистам, которые в тюрьме - Ганимат Захиду, Эйнулле Фатуллаеву, и блоггерам - Эмину Милли и Аднану Гаджизаде?
- Эти мужественные люди не должны чувствовать себя одинокими. Я верю, что на Южном Кавказе близко то время, когда эти люди станут последними узниками совести в хорошем смысле этого слова.
