Двадцать лет назад, когда начиналась независимость, мы понятие не имели о том¸ что такое «гражданское общество». Прочитали, узнали, что это - другое обозначение того, что мы с вами, являемся гражданами своей страны. Только не сами по себе, не каждый в отдельности, даже исправно выполняющие свои гражданские обязательства, а способные объединяться, самоорганизовываться. Если конкретно, то «гражданское общество» - это и неправительственные организации (НПО), и муниципалитеты, и СМИ, и бизнес, и художественная деятельность в различных форматах, и различные центры мысли, и многое другое, при условии, что все они независимы от власти. Некая общественная среда, между властью и гражданами, без которой трудно добиться общественного равновесия и общественного согласия.

Мы осознали, что и в нашей стране есть потребность в организациях гражданского общества. И стали создавать подобные организации. Было создано множество НПО различного профиля, открылось множество газет и журналов, выставочных галерей и дизайн-студий, частных университетов и частных лицеев, магазинов и салонов красоты, и многое, многое, другое. Люди стали выполнять различную работу, зарабатывать деньги, пусть зачастую небольшие, но всё-таки пополнявшие их скудный семейный бюджет. СМИ стали всё полнее информировать нас о происходящем в мире и в стране, причём информировать из различных источников и с разных мировоззренческих позиций. Но, к сожалению, между властью и гражданским сектором, партнёрские взаимоотношения так и не сложились. Скажем больше, власть стала видеть в гражданском обществе своего опасного конкурента, посягающего на её ресурсы и её привилегии, и, пользуясь своим огромными административными и финансовыми ресурсами, попыталась внести раскол в гражданский сектор, превратить гражданское общество в своё подконтрольное ведомство. К сожалению, во многом это удалось, и не будем задавать риторический вопрос, кто же, в конце концов, от всего этого выиграл…

Недавно мне пришлось выступать перед молодёжью – добавлю, молодёжью образованной, продвинутой, вдумчивой – на тему гражданского общества в мире и в Азербайджане, о его возможностях и перспективах. Рассказал, как оно исторически складывалось, какую функцию выполняет сегодня, почему без него нарушается общественный баланс. Обратил внимание, что во многих странах «гражданское общество» означает просто «цивилизованное сообщество» («civil society», в Турции - «sivil toplum»), что свидетельствует о том, что «гражданское общество» продукт цивилизационного развития, едва ли не основной индикатор цивилизации. Следовательно, слабое гражданское общество свидетельствует о том, что страна слабо вовлечена в процессы цивилизации

ИСТОРИЧЕСКИЕ «УЗЛЫ»

Пусть выборочно, эскизно, напомню читателям о некоторых исторических «узлах», которые способствовали созданию гражданского общества в истории цивилизации. В проекции на эти исторические «узлы» легче разобраться в том, почему гражданское общество в Азербайджане не обрело подлинной легитимности, т.е. не стало всеми признанным, реальным противовесом между властью и населением.

Нет необходимости повторять, то, что стало называться западной цивилизацией, во многом, родилось в Древней Греции. Это, не в меньшей степени, относится и к «гражданскому обществу».

В древнегреческих полисах впервые общественная сфера была строго отделена от частной сферы (семьи). Сегодня это воспринимается как само собой разумеющееся, но если вдуматься, это открытие древних греков до сих пор, особенно в постсоветских странах (в целом, в странах «третьего мира», вспомним Тунис), до конца не осмыслено. Создание полиса означало, что есть общественная жизнь, что в ней должны участвовать все граждане, если они достойны этого определения, что в этом смысле каждый гражданин просто обязан быть политиком. Скажу только – на полях – что у каждого читателя есть возможность самостоятельно соотнести эти взгляды со взглядами современных азербайджанцев, и, прежде всего, со своими собственными.

В частной жизни, древний грек, живущий в полисе, был в полном смысле тираном, даже если в общественной жизни считал себя демократом. Ему беспрекословно должны были подчиняться рабы, слуги, женщины (не буду повторять, сравнивайте, соотносите). Общественная же жизнь проходила на рыночной площади, агорẻ, и покоилась, как бы, на трёх основаниях. Условно говоря, политические институты (Народное собрание, его исполнительный орган, Пританея, и пр.), Народный суд (практически в форме «суда присяжных», в котором участвовали все граждане), а также, в форме бесед, диспутов ораторов, выступлений философов, и т.п. При этом, - что очень важно подчеркнуть, - все эти три сферы были не только взаимосвязаны, но и открыты, публичны, доступны и известны всем гражданам полиса (заметим: только гражданам полиса, которые составляли меньшинство населения).

Вы спросите, а где же у древних греков «гражданское общество»? Отвечу, здесь на площади, где всё вместе и рыночная торговля, и финансовые сделки, и философская беседа, и шумное, публичное судилище. А государства, практически нет, оно растворено в институтах агоры. Это и стало великим открытием греков, а через много лет (тысячелетий) стало нормой жизни цивилизованного человечества.

Правда, уже не в столь наивной форме. Непосредственная общественная жизнь в древнегреческих полисах была основательно переработана в Древнем Риме. Усовершенствование политических институтов, открытие права, которое получило название «римского права», всё это достижения великого Рима. Благодаря этим достижениям, Рим стал считать себя civitas, стал центром мира, к которому, как известно, вели все дороги. Но пальму первенства, в значении участия граждан в общественной жизни, без чего civitas невозможно, следует всё-таки отдать Древней Греции. Поэтому, констатируем, цивилизация это, конечно, государство (только как «правовое государство», т.е. без безумия отождествления государства и власти), но сердцевину, ядро этого государства, должно составлять гражданское общество.

Чтобы осознать значение древнегреческого открытия вспомним о будущем феодализме, где господство выходит за рамки частной семьи и превращается в господство феодала над своими подданными, практически во всех сферах жизни. Вспомним пресловутое «право первой ночи» феодала, которое, разумеется, не следует трактовать буквально, как некий брачный ритуал. Речь шла о том, что феодал распоряжается всеми сферами жизни, в том числе и частной жизнью, все и всё ему подвластно. Социальный мир в эту эпоху разделился на феодала и его подданных, на сюзерена и вассалов. Общественная жизнь, общественное мнение, общественные интересы, на многие века попросту исчезли.

У каждого Большого времени, свои нравы, и не следует ту или иную эпоху считать исторической ошибкой. Нам могут нравиться или не нравиться феодальные нравы, или, скажем, различные формы монархии, которые невозможны без ритуалов верноподданничества, буквально самоуничижения человека перед земным «богом». Но у нас нет оснований называть то же средневековье «сном разума», в нём была своя историческая логика, своё эмоциональное разнообразие, поскольку сама жизнь и сознание, то, что содержалось в головах людей, соответствовали друг другу. Но, однажды, наступает прозрение, люди не хотят так дальше жить. И тогда они обнаруживают, что в прошлом у них – или у других, какая разница – были иные способы социальной жизни, которые более подходят новым временем и новым нравам. Тогда и наступает то, что получило название Нового времени.

У нас не было ни своей «Древней Греции», ни своего «Древнего Рима» (оставим лжепатриотам, а по существу людям с колониальными комплексами, их попытки найти в нашей истории, «демократии» свободных граждан), Новое время начало позже, чем у многих других народов. Ничего страшного в этом нет. В конце концов, и в большинстве современных цивилизованных стран не было своей «Древней Греции» и своего «Древнего Рима». В конце концов, в большинстве современных цивилизованных стран было своё средневековье, свой феодализм, было много такого, что вызывает сегодня оторопь. Но эти страны стали цивилизованными, поскольку сделали своим опыт Древней Греции и Древнего Рима, избавились от феодальных нравов, далее, освоили опыт Просвещения, Промышленной революции, идей Великой Французской революции, далее осознали принципы и требования постиндустриального информационного общества, пришли к пониманию значения прав человека в современном мире, заново открыли для себя значение Республики, которая невозможна без появления «публики», поняли, что без civil society общество замирает, впадает в стагнацию, и разрушается, далее, далее... В результате, они стали «Европой».

ГДЕ НАЧИНАЕТСЯ УРОДСТВО?

Уродство начинается там и тогда, где и когда вместо того, чтобы освоить опыт цивилизации, пытаются отыскать собственные «Древнюю Грецию», «Древний Рим», «Просвещение», и прочее, прочее.

Уродство начинается там и тогда, где и когда феодальные или монархические нравы проникают в поздние эпохи, в которых и мир устроен по-другому, и люди думают иначе. Когда феодализм прячется под маской демократии, когда авторитарные формы собственности, с неизбежностью возрождают ритуалы возвеличивания существующего порядка, с непререкаемой фигурой земного «бога».

Уродство начинается там и тогда, где и когда, власть в информационную эпоху, пытается скрыть информацию, начинает преследовать независимых журналистов (выполняющих свой профессиональный долг), надеется, что обеспечит собственную безопасность за счёт герметических сфер, куда информация не может проникнуть (пройдите мимо здания фонда Г.Алиева, такое ощущение, что там все заблокировано, закупорено, чтобы никто даже не помыслил сюда проникнуть).

Уродство начинается там и тогда, где и когда власть пытается любыми способами подавить гражданское общество, не допуская даже мысли о том, что оно, «civil society», способно стать его социальным партнёром.

За последние 100-150 лет, мир действительно стал перенасыщенным и сложным, невозможно до конца разобраться в переплетении различных интересов и скрытых мотивов. Действительно, значение нефти и газа так выросло, что политика превращается в инструмент обеспечения энергетической безопасности отдельных стран и даже континентов. Действительно, WikiLeaks показал, что многое происходит за закрытыми дверьми, и есть огромный разрыв между тем, что публично сообщают всем через средства Медиа, и о чём договариваются, спрятавшись от посторонних глаз. Со всем этим можно согласиться. Но это не может служить оправданием того, что наша власть узурпировала наши ресурсы и нашу волю, а мы практически с этим примирились.

Поэтому уродством следует назвать сложившуюся у нас сюрреалистическую смесь феодальных нравов, авторитарных методов правления, с некоторыми демократическими вкраплениями (я бы не стал называть это «управляемой демократией», поскольку репрессивная машина власти уже не в состоянии распространяться на любую публикацию или на любое собрание свободомыслящих людей) и слабым «civil society», которое власть стремится держать в узде. Такое общество, чем дальше, тем всё больше будет выявляться свою неэффективность. А страдать от этого будем все мы, каждый из нас, а в будущем, наши дети и внуки.

И рано или поздно нам придётся обратиться к опыту других стран, которые осознали, что без гражданского общества, без его институтов, выйти из кризиса невозможно.

Но обо всём этом, в том числе об историческом опыте близких нам эпох, мы поговорим в следующий раз.

Статья отражает точку зрения автора