В прошлом ноябре, среди многих событий в мире и в Азербайджане, выделю два: убийство Рафика Таги и Форум интеллигенции. В мире были другие, более важные события - продолжающаяся арабская весна, иранская ядерная программа, европейский финансовый кризис и многое другое. Но я остановлюсь на двух выделенных - во-первых, они знаковые для Азербайджана, во-вторых, не могу игнорировать сферу моих интересов и степень моей компетенции.

Начну с убийства писателя Рафика Таги. Как и любого нормального азербайджанца, меня потрясло это убийство.

Не секрет, что в нашем обществе существуют разные взгляды на роль и место ислама в нашей общественной, культурной, да и политической жизни. Во многом эти взгляды непримиримые, хотя полемика преимущественно ведётся кулуарно, а не публично. Но споры, даже яростные, это одно. А убийство - совсем другое.

Более ста лет назад в Азербайджане, который был частью Российском империи, расправились с Сейид Азимом Ширвани. За то, что думал не так как все обязаны были тогда думать. И за то, что говорил об этом открыто.

Теперь, уже в XXI веке, в независимом Азербайджане, убили Рафика Таги. Опять за взгляды, и за то, что осмелился высказывать их публично.

Не собираюсь сравнивать Ширвани и Таги. Фигуры несопоставимые и по своим творческим пристрастиям, и по своему темпераменту, и по времени, в котором жили. Но факт заключается в том, что хотя прошло больше века (и какого века! - мир за это время кардинально изменился), в Азербайджане снова могут убить человека за его взгляды. Это самое печальное и самое страшное.

Допускаю, что Рафика Таги убил фанатик-одиночка. Но как общество отреагировало на это убийство. Возмутилось? Задумалось? Приняло меры, чтобы это не могло больше повториться? Увы, ничего этого не произошло.

Не выступили с заявлением наши официальные религиозные учреждения, не осудили это убийство, даже если они не разделяют взгляды Рафика Таги. Не сочли нужным объяснить верующим, что убийство человека - грех, тем более тяжкий, когда тот или иной человек возомнил, что его руками совершается возмездие от имени Бога.

…Так уж случилось, что приблизительно в это же время, в Баку, выступал с лекциями профессор из Турции Ахмед Арслан, всемирно известный специалист по философии ислама. К сожалению, эти лекции не стали событием в нашей общественной жизни, хотя справедливости ради следует сказать, что на этих лекциях аудитория университета «Хазар» всегда была переполнена. Конечно, когда в Баку приезжает учёный такого ранга, который при этом занимается исследованием такой, будоражащей всех, темы, он должен иметь возможность выступить перед телевизионной аудиторией. К сожалению, и этого не произошло.

Почему я обращаю внимание на лекции профессора из Турции, в связи с убийством писателя Рафика Таги? Невозможно представить себе, чтобы у нас, пишущий или выступающий по философии ислама, представлял себя только как историка культуры, религиозность которого не имеет к предмету разговора никакого отношения (можно допустить, что такой учёный может быть даже атеистом). Также невозможно представить себе, чтобы у нас публично обсуждались теологические вопросы, которые были допустимы в мусульманском мире много веков тому назад. Например, вопрос о том всесилен или морален Бог, поскольку с точки зрения обычного здравого смысла, эти качества взаимоисключают друг друга (говорю об этом после лекции Ахмеда Арслана). Да и вообще, трудно представить себе, что у нас публично велись подобные философские или теологические споры, и чтобы стороны при этом избежали взаимных обвинений, поскольку одна из сторон обязательно будет апеллировать не к Разуму, а к непогрешимой сакральной сфере...

После любой смерти, мы произносим привычное «Allah rəhmət eləsin». Религиозная фраза, которая непосредственно апеллирует к милости Бога, в нашем обиходе, постепенно, стала ритуальным выражением нашего сочувствия родным и близким покойного. «Аllah rəhmət eləsin», повторяем все мы после смерти Рафика Таги, понимая, что хотя бы перед лицом смерти следует преодолеть наши земные распри и заблуждения. Но меня всё время гложет мысль, все ли из нас повторяли эти ритуальные слова. Разве трудно предположить, что среди нас оказалось немало тех, которые отринули «Allah rəhmət eləsin», а предпочли проклятье «gorbagor olsun» (аналог этому на русском языке - «издохший», «околевший», т.е. не достойный божьей милости). Причем произнесли это проклятье не только наедине с собой, но и открыто, среди своих единомышленников. Произнесли как некое заклинание, так будет со всяким, кто посмеет высказать точку зрения, которая расходится с их взглядами. Произнесли, чтобы прибавить себе смелости, и чтобы мы их боялись.

Говорю об этом не для того, чтобы призывать к возмездию, к различным формам «охоты на ведьм», и пр., пр. Опасность в другом. Во-первых, когда многое не договаривается, общество остаётся в плену недомыслий и недочувств. Во-вторых, должны существовать публичные формы протеста. Скажем, по аналогии с некоторыми турецкими манифестациями, можно было бы провести подобную манифестацию с лозунгом «Все мы - Рафик Таги». Возможно и наши «смельчаки» задумались бы.

Убийство Рафика Таги могло стать предметом публичного обсуждения на нашем ТВ, в первую очередь на каналах, которые называют себя «Общественный» и «Меденийет». Но, как и во многих других случаях, когда требовалась решительность и независимость, «каналы» решили, что это дело не «общественное», и не имеет отношение к «меденийет». Да и не привыкли они выходить за рамки того, что разрешает официальная власть. Что до канала «Меденийет», то, признаемся, это просто демонстрационный зал, даже если речь идёт о студийных передачах. У канала как не было, так и нет своей концепции, и не очень понятно, для чего, в таком случае, нужен был специализированный канал по культуре.

Остаётся констатировать, что пока дискуссии на религиозные темы не станут привычными, мы раз за разом будем сталкиваться с ситуациями, когда одни убивают, а другие просто отворачиваются, делая вид, что это их не касается. Наши официальные религиозные организации так и не станут моральными арбитрами. Наша власть будет продолжать свою, в сущности, страусиную, «антирелигиозную религиозную» политику. А в обществе будет углубляться непримиримость друг к другу, и расти разобщённость. Как это не горько, нас можно назвать «общество-подросток», и этим многое сказано.

Оставим религиозную тему. Разъяснил ли обществу наш официальный Союз Писателей, что писатели не должны превращаться в секту, которая обособилась от всех и защищает свои узкогрупповые интересы? Напомнил ли, что наши великие писатели, прежде всего, вспомнив наших трёх Мирза - Мирза Фатали, Мирза Алекпера, Мирза Джалила - стали нашими классиками не только благодаря художественному дару? У них хватило мужества открыто противостоять как официальной точке зрения, так и общепринятому мнению. И ещё неизвестно какая из этих двух инстанций была для них опаснее. Они не допускали пиетета перед любым именем, каким бы значительным оно не было, они никогда не апеллировали к сакральности, как к зоне вне критики. Подобная «неприкасаемость», которая прикрывается, как щитом, защитой национальной литературы, далеко не безобидна. Вольно или невольно, такая позиция превращает наших писателей в рупор официальной идеологии, которая как раз строится на неприкасаемости образа «лидера на все времена». Поэтому мы вправе сказать, что молчание в связи с убийством писателя, вольно или невольно закрепляет статус нашей официальной писательской организации, как противостоящей любым формам оппозиционности.

Что до смеха, великого Смеха наших трёх Мирза, то они во все времена будут разрушать любые формы официоза на всех уровнях, как и любые попытки подменять дискуссии, какими бы острыми они не были, готовыми идеологическими догмами.

Единственная сфера, где кипели страсти, оказался Интернет, прежде всего, Facebook. Здесь бурно обсуждалось убийство Рафика Таги, хотя порой в крайне нетерпимой и непристойной форме. Что же, Интернет, как сама жизнь, его невозможно загнать в прокрустово ложе благопристойности.

Среди откликов на убийство Рафика Таги в Интернете, особо хочу обратить внимание на отзыв нашего писателя Чингиза Гусейнова на интенет-портале «Kultura». От него узнал, что Рафик Таги работал врачом в Москве, в «Скорой помощи», что уехал в Баку со словами «место литератора там, где говорят на языке его сочинений». Как оказалось, где не только говорят на языке его сочинений.

Несколько слов о самом Чингизе Гусейнове, хотя отдаю себе отчёт, что о нём не следует говорить походя. Можно было бы написать книгу, учредить литературную премию его имени, записать с ним многочасовые беседы и показывать по национальному ТВ.

Не скрою, написал писателю восхищенное письмо, удивляясь, как он успевает все прочитывать, на все реагировать. И все спокойно, без какой-либо позы, саморекламы и пр., пр. Писатель редко бывает в Баку, но такое впечатление, что он живет в нашем городе, в курсе всех наших дел, всегда готов поддержать молодых писателей, прежде всего тех, которые позволяют себе не идти в ногу со всеми. В отличии от многих наших маститых писателей (и не только писателей) Чингиз Гусейнов присутствует в нашей общественной жизни. Подчеркну, «присутствие» одно из ключевых понятий немецкого философа М.Хайдеггера, который разъясняет, делая как все, мы часто упускаем себя, переставая «присутствовать».

Чингиза Гусейнова можно смело назвать не только нашим выдающимся писателем, но и выдающимся интеллигентом. Его личность и позволяет мне плавно перейти ко второй части моей статьи, к Форуму интеллигенции, который оказался практически единственной общественной организацией, которая выразила свое отношение к убийству писателя Рафика Таги.

Но об этом в следующий раз.

Статья отражаето точку зрения автора