Правительство Шотландии, возглавляемое лидером Шотландской национальной партии Алексом Салмондом, заявило о намерении провести референдум о независимости Шотландии осенью 2014 года. Британский премьер-министр Дэвид Кэмерон настаивает на проведении референдума в ближайшие полтора года, объясняя это экономическими причинами.

В начале января 2012 года с резкой критикой сроков проведения референдума в Шотландии выступил премьер-министр Великобритании Дэвид Кэмерон, предложивший провести его в ближайшие полтора года. По его мнению, неопределенность с будущим Шотландии и долгое ожидание результатов референдума крайне негативно сказывается на экономической ситуации в стране: бизнес не может планировать свою деятельность, не зная, останется ли Великобритания единой или же Шотландия обретет независимость.

Алекс Салмонд обвинил Кэмерона в давлении на него и его партию и в пренебрежении волей шотландских избирателей. Однако аналитики отмечают, что за спором о дате проведения референдума скрывается серьезный конфликт интересов. Последний опрос общественного мнения показывает, что в большинстве своем шотландцы вовсе не стремятся к независимости: 54 процента опрошенных предпочли бы, чтобы Шотландия оставалась в составе Соединенного Королевства. Поэтому, если референдум проводить сейчас или в ближайшее время, как предлагает Кэмерон, он неизбежно провалится. Отсюда и трехлетняя подготовка, которую требуют шотландские националисты: они надеются, что за три года им удастся доказать избирателям преимущества жизни в независимом государстве.

Почему вообще в Шотландии возникло стремление к независимости? На этот вопрос в интервью Радио Свобода отвечает политический редактор газеты The Times Ричард Бистон:

– Многие шотландцы чувствуют потребность в независимости. Они ощущают себя людьми, отличными от остального населения Британии, людьми, наделёнными другой идентичностью, народом с другим национальным наследием. Побывав в Шотландии, вы сразу же ощутите это различие. В Шотландии отличная от английской система образования, другая правовая система, совсем другая географическая среда и своеобычное историческое прошлое. Это небольшая, но очень самобытная страна, и шотландцы это осознают.

Однако в случае обретения независимости у Шотландии могут возникнуть серьезные проблемы. Став еще одной маленькой страной Европы (ведь в Шотландии проживают чуть более пяти миллионов человек) и стремясь при этом сохранить нынешние бесплатные здравоохранение и высшее образование, а также другие преимущества, существующие в основном за счет английских налогоплательщиков, Шотландии, когда она окажется за пределами Соединенного Королевств, неизбежно придется подумать, кто будет всё это оплачивать. Мы видим, что произошло с Ирландией в результате кризиса в еврозоне, что случилось с Исландией во время банковского кризиса, и понимаем, что этим маленьким странам не удалось бы устоять без протекции со стороны какой-то более мощной силы. Для Шотландии такой силой остается Великобритания. Именно это заставляет многих шотландцев задуматься о последствиях независимости. Многие в Шотландии хотели бы ее обрести, но одновременно они понимают, что цена, которую придется за нее заплатить, и последующий риск слишком велики, – считает Ричард Бистон.

Официально Англия и Шотландия объединились в 1707 году, тогда же был образован общебританский парламент, который стал заседать в Вестминстерском дворце в Лондоне. И только почти через три столетия, в 1999 году, после предоставления Шотландии широкого самоуправления, был воссоздан шотландский парламент. Тогда же правительство Шотландии получило возможность проводить самостоятельную внутреннюю политику, делегировав Лондону оборонную стратегию и международные дела.

В полемике с Алексом Салмондом британский премьер подчеркивает, что, прежде всего, необходимо прояснить юридический статус референдума, то есть - кто будет нести ответственность за его проведение: британский или шотландский парламент. Ясность в это вопрос внес министр по делам Шотландии Майкл Мур, заявивший в парламенте, что только центральное правительство обладает юридическим правом проведения референдума, когда дело касается единства страны, и что без его одобрения референдум в Шотландии не будет иметь юридической силы и будет приравнен к опросу общественного мнения. Тем не менее, Дэвид Кэмерон заявил, что его правительство не будет препятствовать проведению референдума.

Однако комментаторы – со ссылкой на источник в правительстве – отмечают, что, дав согласие на проведение референдума, Лондон при этом выдвинул условие, чтобы в бюллетенях было предложено лишь два ответа: за или против независимости. Тогда как Алекс Салмонд и его партия, настаивают еще и на внесении вопроса о предоставлении Шотландии большей автономии – это на тот случай, если избиратели проголосуют против независимости.

Можно ли ожидать, что уже через три года в Европе появится новое государство? Говорит Ричард Бистон:

– Не думаю. Дэвид Кэмерон согласился на проведение референдума лишь потому, что уверен: если его провести в ближайшее время, то, скорее всего, шотландцы отвергнут независимость, поскольку понимают, что она им не по карману. Трудно представить, как после получения независимости Шотландия будет самостоятельно финансировать тот социальный комфорт, которым пользуется сейчас. Однако, думаю, в долгосрочной перспективе Шотландия всё же станет независимой. Движение за независимость набирает силу. И если через два-три года оно не победит, то лет через 10-15 вполне может добиться своего. Так что независимость Шотландии в будущем – дело вполне вероятное.