Недавно пришлось побывать в Гяндже. Люблю этот город. Люблю даже название, от которого сразу веет теплом. Название, которое легко сбросило с себя чужеродные Елизаветполь и Кировабад. Наверно о многих наших городах можно сказать, без них нет Азербайджана. О Баку и говорить нечего. Баку подменил Азербайджан, будто хочет проглотить его. Но у Гянджи – особое место. И в политическом, и в культурном смысле. Достаточно вспомнить АДР и Низами Гянджеви. Но, боюсь, мы как-то об этом забываем.
Каждый раз уезжаю из Гянджи с грустным чувством. Хотя стала Гянджа чище, ухоженнее, что-то в ней исчезло. Или исчезает. Невольно вспоминается фраза Андрея Платонова: «Тихо было в уездной России» (или «Пусто было в уездной России», точно не помню). В этом «тихо» многое сказано, а ещё больше не сказано. То, что можно только по-чувствовать и со-чувствовать.
Это «тихо» слышалось мне и в городском транспорте Гянджи, где люди казались озабоченными и, как в локон, спрятанными в своей озабоченности. Казалось, здесь давно разучились улыбаться.
Это «тихо» слышалось мне и на городском рынке, где тебя обступали старые женщины и требовали, чтобы ты немедленно купил их
Это «тихо» слышалось мне и в обстановке дома, в котором мы остановились, у гостеприимной хозяйки, за мягкостью и приветливостью которой, скрывалась всё та же озабоченность (вот где нужно кино, можно ничего не говорить, просто показать, походку, лицо, руки, случайные реплики). А это был необычный дом, здесь жили прямые наследники лидеров АДР, которым, тем не менее, многие годы, пришлось бороться за свои скромные постройки. И мерещилась чеховская пьеса, в которой «новые», энергичные, предприимчивые люди, постепенно вытесняют «старых», усталых и деликатных. Но это была не пьеса, а жизнь, явь, лишённая даже красоты увядания.
Это «тихо» слышалось мне в словах правозащитника из Гянджи, который с болью рассказывал о том, как вырубаются леса вокруг озера Гёк-Гёль, знаменитого бренда Азербайджана. «Turş su massivi», о котором говорил правозащитник, невольно ассоциировалось с «Turş su bulağı», а сам правозащитник невольно признался, что, услышав по ТВ о варварстве армян в Зангеланском районе, подумал о нашем собственном варварстве. Позже правозащитник из Гянджи разослал свое письмо по электронной почте 400 адресатам (никогда не встречал рассылки в таком количестве и, это вновь вопрос о том, есть ли у нас Интернет-сообщество, будет ли оно в будущем, даже если случится рассылка по 1000 адресатам). Насколько могу судить, ответил только один адресат и тот признался в своём бессилии. А правозащитник из Гянджи, задавал всем нам один и тот же вопрос: «действительно ли мы до такой степени стали равнодушны к своим общественным интересам?».
Это «тихо» преследует меня и сегодня, когда я вспоминаю свою последнюю поездку в Гянджу.
Допускаю, что плохо знаю Гянджу, её людей, её потенциал, реальные перспективы. Если ситуация, много лучше, то мне остаётся только извиниться. А если нет, если хуже, то необходимо принимать безотлагательные меры. И начинать следует, с железной дороги.
Нельзя признать нормальным, что из Гянджи в Баку приходится ехать более 7 часов (?!). За последнее время было осуществлено множество дорогостоящих проектов (в основном в Баку), целесообразность которых многими ставится под сомнение. Куда важнее было бы построить скоростную железную дорогу из Гянджи в Баку. Чтобы не более 2-3 часов. Ну а дальше, наступило бы, для Гянджи, «время собирания камней».
Это важно, по многим причинам.
Во-первых, возрождение нестоличных городов через культуру, мировая тенденция. В таких городах больше непосредственности, больше креативности. Общенациональный культурный проект, порой походит на монстра, который пожирает креативность малых городов, во имя собственного тщеславия. Всё это о многих странах мира. Это и о Гяндже, которая пока ещё жива, и, следовательно, пока ещё способна на автономное культурное существование, которое не регулируется из центра.
Во-вторых, возрождение Азербайджана – политическое в том числе – возможно только через возрождение регионов, плюс возрождение ещё более мелких креативных зон внутри регионов (например, Апшерон, это целая россыпь «культур», которые, к сожалению, перемалываются и стираются в нашем ложном общенациональном культурном пафосе).
Возрождение Азербайджана следует начинать с Гянджи. Начинать немедленно, иначе будет поздно. Следует помнить, что Гянджа не часть Азербайджана. А сам Азербайджан не есть сумма составляющих его частей, управляемых из одного центра. Азербайджан должен стремиться стать таким целым, в котором подлинно целым способна стать каждая его креативная зона.
Это и есть реальный Азербайджан, который способен занять своё достойное место в цивилизованном мире.
Каждый раз уезжаю из Гянджи с грустным чувством. Хотя стала Гянджа чище, ухоженнее, что-то в ней исчезло. Или исчезает. Невольно вспоминается фраза Андрея Платонова: «Тихо было в уездной России» (или «Пусто было в уездной России», точно не помню). В этом «тихо» многое сказано, а ещё больше не сказано. То, что можно только по-чувствовать и со-чувствовать.
Это «тихо» слышалось мне и в городском транспорте Гянджи, где люди казались озабоченными и, как в локон, спрятанными в своей озабоченности. Казалось, здесь давно разучились улыбаться.
Это «тихо» слышалось мне и на городском рынке, где тебя обступали старые женщины и требовали, чтобы ты немедленно купил их
Им казалось, что первый покупатель заговорит удачу, которая так им нужна. Не трудно было понять, что на этом рынке дефицит покупателей
товар. Им казалось, что первый покупатель (дело было ранним утром) заговорит удачу, которая так им нужна. Не трудно было понять, что на этом рынке дефицит покупателей. Нет покупателя, даже у знаменитого гянджинского «гаймага». Воображение подсказало, что этих женщин ждут дома, возможно, не только дети, но и мужья. Страшно, если они возвратятся с пустыми руками. Вот и приходится надеяться на чудо, на заговор, на «лёгкую» ногу первого покупателя. 
Это «тихо» слышалось мне и в обстановке дома, в котором мы остановились, у гостеприимной хозяйки, за мягкостью и приветливостью которой, скрывалась всё та же озабоченность (вот где нужно кино, можно ничего не говорить, просто показать, походку, лицо, руки, случайные реплики). А это был необычный дом, здесь жили прямые наследники лидеров АДР, которым, тем не менее, многие годы, пришлось бороться за свои скромные постройки. И мерещилась чеховская пьеса, в которой «новые», энергичные, предприимчивые люди, постепенно вытесняют «старых», усталых и деликатных. Но это была не пьеса, а жизнь, явь, лишённая даже красоты увядания.
Это «тихо» слышалось мне в словах правозащитника из Гянджи, который с болью рассказывал о том, как вырубаются леса вокруг озера Гёк-Гёль, знаменитого бренда Азербайджана. «Turş su massivi», о котором говорил правозащитник, невольно ассоциировалось с «Turş su bulağı», а сам правозащитник невольно признался, что, услышав по ТВ о варварстве армян в Зангеланском районе, подумал о нашем собственном варварстве. Позже правозащитник из Гянджи разослал свое письмо по электронной почте 400 адресатам (никогда не встречал рассылки в таком количестве и, это вновь вопрос о том, есть ли у нас Интернет-сообщество, будет ли оно в будущем, даже если случится рассылка по 1000 адресатам). Насколько могу судить, ответил только один адресат и тот признался в своём бессилии. А правозащитник из Гянджи, задавал всем нам один и тот же вопрос: «действительно ли мы до такой степени стали равнодушны к своим общественным интересам?».
Это «тихо» преследует меня и сегодня, когда я вспоминаю свою последнюю поездку в Гянджу.
Допускаю, что плохо знаю Гянджу, её людей, её потенциал, реальные перспективы. Если ситуация, много лучше, то мне остаётся только извиниться. А если нет, если хуже, то необходимо принимать безотлагательные меры. И начинать следует, с железной дороги.
Нельзя признать нормальным, что из Гянджи в Баку приходится ехать более 7 часов (?!). За последнее время было осуществлено множество дорогостоящих проектов (в основном в Баку), целесообразность которых многими ставится под сомнение. Куда важнее было бы построить скоростную железную дорогу из Гянджи в Баку. Чтобы не более 2-3 часов. Ну а дальше, наступило бы, для Гянджи, «время собирания камней».
Это важно, по многим причинам.
Во-первых, возрождение нестоличных городов через культуру, мировая тенденция. В таких городах больше непосредственности, больше креативности. Общенациональный культурный проект, порой походит на монстра, который пожирает креативность малых городов, во имя собственного тщеславия. Всё это о многих странах мира. Это и о Гяндже, которая пока ещё жива, и, следовательно, пока ещё способна на автономное культурное существование, которое не регулируется из центра.
Во-вторых, возрождение Азербайджана – политическое в том числе – возможно только через возрождение регионов, плюс возрождение ещё более мелких креативных зон внутри регионов (например, Апшерон, это целая россыпь «культур», которые, к сожалению, перемалываются и стираются в нашем ложном общенациональном культурном пафосе).
Возрождение Азербайджана следует начинать с Гянджи. Начинать немедленно, иначе будет поздно. Следует помнить, что Гянджа не часть Азербайджана. А сам Азербайджан не есть сумма составляющих его частей, управляемых из одного центра. Азербайджан должен стремиться стать таким целым, в котором подлинно целым способна стать каждая его креативная зона.
Это и есть реальный Азербайджан, который способен занять своё достойное место в цивилизованном мире.